«Lumen» в Барнауле

– Как Вам сибирская публика?

– Отлично. Очень адекватная с одной стороны и очень активная – с другой. То есть они вменяемые и понимают, что пришли послушать те песни, которые знают. К сожалению, нередко встречаются достаточно большие группы людей на концертах, которые приходят просто порубиться. Мы, в принципе, не против… Рок-концерт – это не лекция и не митинг, но гораздо приятнее, когда люди понимают, что они хотят услышать.

– Для Вас сейчас дом – Москва или Уфа?

– Уфа. Мы там живём. Правда, сейчас проходят такие большие туры, что получается: мы полгода – в дороге, полгода – там.

– Уфа в целом от России как отличается? Зритель там роднее?

– Город родной. В первую очередь – город, друзья, семьи.

– Почему Вы остаётесь жить в Уфе, несмотря на то, что у Вас есть возможность переехать в центр, ведь там и студии, и промоушен?

– Есть замечательный пример группы «Чайф». Им роднее Екатеринбург и Свердловск. И всё. У нас похожая ситуация. Дом он и есть дом. Мы любим повторять одну чужую мысль о том, что корни не только держат, но и питают.

– Вашу новую программу называют революционной. Против чего протестуете?

– Против болота. Огромное количество людей замкнулись в собственных мирках. Эти мирки ограничены, упёрты в какую-то новую систему жизни, в которой превалирует равнодушие как жизненная аксиома, то есть: «Всё, что не мои проблемы, то, что напрямую меня не касается – меня не касается вообще никак». По этому поводу можно высказывать какие-то мысли, недовольство, но не предпринимать никаких шагов. Потребительство – как смысл жизни, в принципе, то есть – накопление ненужных вещей, гонка за карьерным ростом, хождение по головам, перешагивание через любовь, дружбу и всё остальное в погоне за каким-то материальным. Общее настроение заключается в том: все получили что хотели, но никто от этого счастливее не стал, мы в том числе. Мы ищем какие-то способы стать лучше и от этого счастливее.

– От первого альбома и до «Бури» какой путь вы прошли творческий и физический?

– Об этом очень сложно рассказывать, потому что мы не можем оценить ситуацию объективно. Мы сами внутри процесса. Человек пока растёт, не понимает, что он растёт. Ты сделал зарубку на косяке, через год пришёл и понял, что стал на два сантиметра выше, хотя сам этого не почувствовал. Для нас расстояние между зарубками – это востребованность нашего творчества. Нам в этом году за прошлый год дали премию «Открытие года». Нам девять лет, и мы «Открытие года», для нас это рост. Это не значит, что мы восемь лет «тупили», просто произошёл качественный переход, который увидели люди со стороны.

– Что вы считаете своим главным достижением?

– То, что мы за это время не поменяли своих жизненных принципов. То есть, придумывались новые песни, записывались новые альбомы, мы проехали огромное количество городов, постоянно что-то в нашей жизни менялось, не менялся фундамент, на котором всё это строилось. Мы до сих пор дружим между собой, и это очень важно. Мы до сих пор делаем то, что мы сами хотим делать, и принимаем решения о том, куда двигаться вместе. Мы до сих пор группа. У нас нет никого, кто с шашкой наголо скачет впереди всех и устраивает диктат. Всё это очень важно для нас.

– Как вы сами определяете свой стиль?

– Рок. Мы никогда себя не считали ни панк-, рок-музыкантами, ни альтернативной командой. Безусловно, нам лестно каждое из этих определений, потому что определённая часть протеста, присущего панк-, рок-музыке, присутствует в наших песнях. Безусловно, по отношению к очень большому пласту современной музыки то, что мы делаем, является альтернативой. Но при этом ни один из этих ярлыков принимать не хотелось бы.

– Каким вы видите своего зрителя?

– Любой человек, которому небезразлично то, что мы делаем. Мы согласны выслушивать неодобрительные отзывы. Очень настороженно относимся ко всем добрым словам, которые льются в наш адрес, и не потому, что не верим в их искренность, а потому, что боимся расслабиться и слишком высоко задрать нос. Самое неприятное для нас – это равнодушие.

– У вас в репертуаре есть социально активные, можно сказать, политические песни, такие, как «Благовещенск». Вас во время этих выборов не пытались куда-то привлечь?

– Нет. Привлечь не пытались, но мы ощутили на себе предвыборную лихорадку, когда играли второго декабря концерт в Москве. В Интернете было несколько сообщений о том, что какие-то люди хотели устроить ряд провокаций на нашем концерте. Но это было в таком виде, что отнестись к этому можно было, только как к шалостям молодых ребят, или детей. Тем не менее наши доблестные службы очень серьёзно отнеслись к этим сообщениям и оберегали покой граждан на нашем концерте в полном объёме. Были представители федеральных служб безопасности, огромное количество милиционеров в штатском из отдела по борьбе с организованной преступностью, два больших автобуса с ОМОНом. И я думаю, они удивились, как прошёл концерт – ничего из обещанного в Интернете не было в помине. Вообще, мы крайне негативно относимся к любому привлечению нашей группы к любым политическим акциям.

– Расскажите о новом диске.

– Отсняли большой концерт в Москве. Большая часть песен из альбома «Правда». Хотелось передать атмосферу концерта, новое настроение и самое главное – у нас из альбома в альбом получается одно и то же: мы записываем песню на студии, после этого проезжаем тур, и песни на концертах звучат с другой энергетикой, с другим звуком, это хочется фиксировать. В ближайшее время выйдет подарочное издание этого альбома, в котором будут хроники тура в поддержку альбома. Правда, будет много отснятого материала из разных городов.